ЛЕРМОНТОВ Михаил Юрьевич (1814 -1841)

Годы пребывания Мцыри в монастыре, не по его воле, но все же приобщения к цивилизации насыщены не только горечью утрат и страданий, но и обретениями. Необычность его положения и судьбы заставляет Мцыри задуматься над проблемами, несвойственными естественно-природному сознанию. Наряду с мечтами о родине и свободе, в Мцыри зарождается стремление к познанию окружающего мира, степени соответствия его мечтам и идеалам: «Давным-давно задумал я Взглянуть на дальние поля, Узнать, прекрасна ли земля, Узнать, для воли иль тюрьмы На этот свет родимся мы» (IV, 155). Эти думы героя свидетельствуют об интенсивно протекающем в нем формировании не только сознания, но и самосознания - важнейшего личностного свойства человека, выводящего его из естественно-природной непосредственности. Эта жажда познания, стремления решить для себя важнейший вопрос о мере свободы человека неожиданно сближает Мцыри с «царем познанья и свободы» -Демоном.

В отличие от «злого духа» Демона, Мцыри вступает в самый тесный контакт с природой. Но это общение не сводится к его гармоническому слиянию с миром природы, не менее значимы здесь и диссонирующие ноты. Еще недавно бывшая прекрасной, природа предстает вдруг герою в облике темного и молчаливого, неотзывчивого мира: «Я рвал отчаянной рукой Терновник, спутанный плющом: Все лес был, вечный лес кругом» (IV, 161). Реальный лес, окружающий героя, представляет в поэме не только действительную многоликость природы, присущие ей контрасты, но и образно-символическое олицетворение «леса жизни», с переплетением в ней сил добра и зла. Кульминацией метаморфоз природы в ее отношении к человеку выступает сцена смертельной схватки Мцыри с барсом. В ней с наибольшей силой раскрывается героическая суть характера героя. Несмотря на всю близость к природе, Мцыри - представитель иного царства, человеческого, которое не может строиться и существовать только по природным законам.

Особо следует рассмотреть внутреннюю диалогичность монолога героя. Прежде всего в своей исповеди Мцыри постоянно обращен к своему слушателю-монаху, поэтому тут присутствует и внешне выраженный, хотя и «редуцированный» диалог. Гораздо важнее здесь внутренняя диалогичность исповеди-монолога Мцыри, которая обусловлена тем, что Мцыри далек от внешней и внутренней гармоничности. Одно из его главных противоречий - между силой духа и слабостью тела - отражает не только пагубность воздействия на него монастырской, «темничной» атмосферы, но и несоответствие более глубокого, уже не социально-исторического, а философского плана - между бесконечными возможностями человеческого духа и конечностью существования бренного человеческого тела. Эти и подобные им противоречия и служат источником диалогического столкновения в сознании героя мнений и «сомнений».