ЛЕРМОНТОВ Михаил Юрьевич (1814 -1841)

Но в образе Мцыри запечатлен и героизм родового человека, погибающего и вновь возрождающегося в борьбе с враждебными обстоятельствами - во имя утверждения свободы и полноты жизни, человеческого единения и братства. Мцыри - это символ суверенной человеческой личности, которая, по словам Герцена, «противопоставляя себя природе, борясь с естественной непосредственностью, развертывает в себе родовое, вечное, всеобщее» (III, 84). Как и в «Демоне», Лермонтов в поэме «Мцыри» запечатлел «вечный ропот человека» (ср. слова Мцыри: «Мне внятен был тот разговор, немолчный ропот, вечный спор»), его неустанную борьбу за созидание и утверждение в себе и в мире высших человеческих ценностей, исторически накапливаемых и передаваемых как эстафета - от человека к человеку, от поколения к поколению, от эпохи к эпохе. Белинский относил «Мцыри» к поздней стадии в развитии романтизма, подчеркивая новейший его характер и отходя от первоначальной недооценки главной мысли поэмы, которая представлялась ему в 1840 г. «юношески незрелой».

Уже в 1842 г. критик справедливо относил поэму к произведениям, содержание которых заключает, по его словам, «глубочайшие миросозерцания и нравственные вопросы современного человека» (VI, 415). «Сказка для детей» (1839-1840) - самая поздняя из зрелых поэм, к сожалению, оставшаяся незавершенной. В ней обращает на себя внимание широта повествования, сопряжение в ней истории и современности.

Эпическое звучание повествованию придается вкраплением в него отступлений, раздумий о минувшей боярской поре, о старинных родах, о знати, теснившейся «в роскошные покои» царского двора. В другом месте рисуется более современный Петербург, и в некоторых деталях угадывается намек на «роковые» события 14 декабря 1825 г.: «Минувших лет событий роковых Волна следы смывала роковые» (IV, 176). Здесь снова появляется образ Демона, но «сниженный», введенный в гущу повседневной жизни; он лишается не только своего трагического ореола изгнанника рая, скитальца вселенной, но и положения центрального персонажа. Теперь этот «Мефистофель» - своего рода призма, через которую воспринимается изображаемое, «всезнающий повествователь», которому ведомы и дола, и помыслы смертных. Здесь же присутствует и автор-повествователь, выступающий в первых строфах. Его устами поэт заявляет о расставании со своим прежним Демоном, который сопутствовал ему так долго: «Но я, расставшись с прочими мечтами, и от него отделался - стихами!» (IV, 174). Главное место в повествовании, судя по всему, должен был занять образ Нины, богатой и сложной натуры. В нем угадывается дальнейшее развитие лермонтовской концепции человека в его многообрАЗНЫХ потенциях, противоречивости и цельности. Белинский высоко оценил «Сказку для детей» Лермонтова, полагая, что это было бы «лучшее, самое зрелое из всех его произведений» (VI, 533).