ЛЕРМОНТОВ Михаил Юрьевич (1814 -1841)

Вопреки распространенному мнению, сама по себе рефлексия не недуг, а необходимая форма самопознания и самопостроения общественно развитой личности. Болезненные формы она принимает в переходные эпохи, и тут выступая как условие развития личности, критически относящейся к себе и миру. Размышляя о душе зрелой, Печорин отмечает: такая «душа, страдая и наслаждаясь, дает во всем себе строгий отчет» (VI, 295). Он говорит о самопознании как о «высшем состоянии» человека. Однако оно для него не самоцель, а предпосылка к действию.

В неукротимой действенности Печорина -другая сторона лермонтовской концепции человека, существа не только разумного, но и деятельного. «В разумном, нравственно свободном и страстно энергичном деянии, - писал Герцен в 1843 г., - человек... представитель рода и самого себя» (III, 71). Для Печорина страсти не единственный и не главный источник человеческих поступков, они для него «не что иное, как идеи при первом своем развитии», и поэтому «глупец тот, кто думает целую жизнь ими волноваться» (VI, 294). На волю Печорина воздействуют как страсти, так и разум. Аффективно-волевым, импульсивным поступкам «детей природы» (Казбич, Азамат) противостоит интеллектуально-волевое действие Печорина. Без постоянного самоанализа и самоотчета нет подлинной свободы выбора, подлинной свободы действия.

Печорин воплощает в себе такие личностно-родовые человеческие качества, как постоянное развитие, развитое сознание и самосознание, глубина и полнота чувств, духовно-нравственная свобода, деятельное самоутверждение, восприятие себя как представителя не только наличного общества, но и всей истории человечества. Но как сын своего времени и общества, он несет на себе и их неизгладимую печать, сказывающуюся в ограниченно-видовом, подчас искаженном проявлении в нем родового начала. В личности Печорина наблюдается характерное для социально неустроенного общества противоречие между его человеческой сущностью и существованием, «между глубокостью натуры и жалкостью одного и того же человека», как писал Белинский (IV, 243). Как личность с ее внесословной сущностью, Печорин шире ограниченных пределом его времени, среды, обстоятельств, предлагаемых ему обществом социальных ролей. Он отвергает самые престижные из них, ибо они оплачиваются превращением целостной личности в частичного человека, в обездушенный социальный вид. Герой если и принимает свой дворянско-аристократический статус, то как бы не всерьез, как вынужденную роль в трагикомедии жизни (вспомним его «Finite la comedia» после трагического исхода дуэли с Грушницким).