ЛЕРМОНТОВ Михаил Юрьевич (1814 -1841)


При всей близости к Онегину, Печорин как герой своего времени знаменует новый этап в развитии русского общества. Если в Онегине отражен мучительный, во многом полустихийный процесс превращения аристократа, светского денди в личность с ее внесословной сущностью, то в Печорине запечатлена трагедия уже сложившейся развитой личности, обреченной жить в «стране рабов, стране господ». В Печорине как художественном типе запечатлен акт огромной исторической важности — начала интенсивного развития общественного и личностного самосознания в России 1830-х годов.

Вместе с тем лермонтовская концепция личности углубляла возможности художественной типизации. Печорин - типический характер, художественный тип, но особого рода. Он порождение определенных социальных обстоятельств, среды, и в этом смысле он твердо очерченный социальный тип. Но как целостная развивающаяся личность он выходит за пределы породивших его обстоятельств и социальных ролей. Образ Печорина — это и социально детерминированный тип, и свободное, незавершенное человеческое сознание, твердо очерченный характер и бесконечно развивающийся человеческий дух. Сочетание определенности и «незавершенности» личности лермонтовского героя, очевидно, и дало основание Белинскому сказать: «Он скрывается от нас таким же неполным и неразгаданным существом, как и является нам в начале романа» (IV, 267). Однако эта загадочность в немалой степени обусловлена и своеобразным творческим методом романа, проявившимся прежде всего в обрисовке его главного героя.

Сплав романтизма и реализма в романе Лермонтова, обусловленный переходным характером эпохи и своеобразием творческой индивидуальности поэта, наблюдается не только в образе главного героя, но и в образах таких персонажей, как горцы, контрабандисты, Вулич, Вера. Ощутимый в сюжетно-композиционной структуре романа, этот синтез получает свое отражение и в языковой ткани, в стилистике романа. Язык и стиль романа Лермонтова впитали в себя достижения зрелого роматизма и набиравшего силу реализма 1830-х годов. На этом пути Лермонтов сумел обогатить даже непревзойденный пушкинский язык. Точность, простоту его прозы он соединил с живописностью, эмоциональной насыщенностью лучших образцов романтизма. Переплетение стилей в «Герое нашего времени» в значительной мере обусловлено и его сложной повествовательной структурой. В ней диалогически взаимодополняют друг друга голоса и стили офицера-повествователя, Максима Максимыча, Печорина как основных рассказчиков в романе, формально собственно авторская речь представлена только в предисловии к роману. Фактически же она вырастает из стилевого контрапункта всех голосов романа.

Многоцветный стиль «Героя нашего времени» отличается интеллектуальностью общего тона, изобилует философскими раздумьями и умозаключениями, парадоксами и афоризмами. Глубокое и тонкое чувство природы проявляется в живописно-эмоциональных пейзажных зарисовках. В передаче же действия стиль лермонтовского романа стремителен и лаконичен. Необходимость углубленного раскрытия сложных душевных состояний влечет за собой появление разветвленных фраз-периодов. Необычайная уравновешенность и гармоничность стиля «Героя нашего времени», сочетание в нем простоты и сложности, прозы и поэзии, разговорной живости и литературной правильности дали в совокупности тот неповторимый, не тускнеющий от времени стиль, о котором проникновенно сказал Гоголь: «Никто не писал у нас такой правильной, такой прекрасной, такой благоуханной прозой».

Значение Лермонтова в развитии русской литературы трудно переоценить. А. Блок написал об этом точно и кратко: «Наследие Лермонтова вошло в плоть и кровь русской литературы». Л. Толстой о нем говорил: «Вот в ком было это вечное, сильное искание истины». Этим он близок и большинству русских писателей-классиков. Завету «искать в себе и в мире совершенства» Лермонтов был верен всю жизнь. Он не снимал ответственности с человека - ни за его собственную судьбу, ни за судьбы мира, не перелагая ее целиком на обстоятельства. Поэт бесстрашной мысли, Лермонтов трезво оценивал несовершенство мира.

Глубоко переживая его диссонансы, он умел показать его красоту. Своим творчеством, жизнью-подвигом он утверждал высшую из возможных для человека в неустроенном мире форму гармонии - борьбу за его очеловечивание. И это обусловливает не только историческое, но и непреходящее художественно-эстетическое и нравственно-философское значение его творчества.