ЛЕРМОНТОВ Михаил Юрьевич (1814 -1841)

Параллельно с работой над поэмой «Боярин Орша» Лермонтов напряженно трудится над драмой «Маскарад» (1835-1836). Это первое произведение, предназначенное поэтом к опубликованию, но, несмотря на все его усилия, так и не преодолевшее цензурные препоны. Евгений Арбенин - тоже «странный человек», как и герой одноименной юношеской драмы поэта, Владимир Арбенин. Но Евгений отличается от него большей действенностью, сложностью и противоречивостью. Отвергая существующее общество, Арбенин накрепко с ним связан как внешними, так и внутренними узами. Оставаясь во многом духовно близким автору, он больше от него отделяется и объективируется, возрастает его социально-историческая детерминированность. По сравнению с предыдущими драмами «Маскарад» больше насыщен сценами и картинами повседневного быта. Однако «Маскарад» - пьеса многоплановая. В ее художественной структуре взаимодействуют различные пласты: социально-бытовой, нравственно-психологический и философский, что далеко не всегда учитывается в ее истолковании. Переплетение этих пластов происходит на всех уровнях пьесы - образном, сюжетно-композиционном, жанрово-стилевом.

Показателен в этом плане один из ключевых в драме образ маскарада, перерастающий в образ-символ «света», современного поэту общества, где вместо человеческих лиц - личины, «приличьем стянутые маски». Тем не менее, среди окружения главных героев, Арбенина и Нины, нет законченных злодеев. В их душах, как и у Арбенина, но на свой лад, противоборствуют добро и зло, почти каждый из них переживает свою «микродраму», в чем-то оттеняя драму Арбенина, выступая его своеобразными двойниками. Таков Казарин, шулер и философ-циник, своеобразная тень, отбрасываемая Арбениным, его темное начало; таков и Неизвестный, отвергнувший все блага светской жизни ради личной мести своему обидчику - Арбенину. Сложен образ баронессы Штраль, «Дианы в обществе, Венеры в маскараде». В ней идет постоянная борьба светского и человеческого.

Драма «Маскарад» явилась смелым экспериментом Лермонтова по изображению высокого романтического героя в реально-жизненной социально-бытовой среде. Погружение «могучего духа» с его демоническим началом в реальный быт оказалось плодотворным для изображения того и другого. Демон обрел плоть и кровь живого, хотя и исключительного человека, лермонтовского современника, в повседневном быте отразились перипетии человеческого бытия. Романтизм и реализм в «Маскараде», в отличие от юношеских драм и «Вадима», где элементы того и другого объединялись не всегда органично, впервые идут рука об руку, взаимодополняя друг друга.